Трумен Капоте
Трумен Капоте: гений с повадками фрика.
Я алкоголик, я наркоман, я гомосексуалист, я гений
Трумен Капоте родился в Новом Орлеане в 1924 и прожил там до восемнадцати лет. Писать начал «ни с того ни с сего, не
побуждаемый ничьим примером» в восемь лет. О своём детстве ТК вспоминал с неизменной горечью:
«У меня было очень тяжёлое детство… Полное отсутствие любви».
Родители развелись, и мать отправила мальчика к родне в Монровилль (штат Алабама). Его воспитанием занималась в
основном тётка Суук – трогательная старая дева с душой ребёнка. Отсутствие материнских чувств Лилли компенсировала
одеждой, но одевала она его слишком хорошо. Из-за этого его называли девочкой… Он и в самом деле хотел стать девочкой.
В 1931-м Лилли (сменив имя на Нина) переехала в Нью-Йорк. И вышла замуж за бизнесмена-кубинца Джозефа Гарсию Капоте,
который усыновил Трумена. Теперь у него была настоящая семья, но тихой гавани всё равно не было. Отчим относился к
нему с пониманием, но не мать. Больше всего она страдала из-за гомосексуальных наклонностей подростка.
В 1942-м семья Капоте поселились в фешенебельном районе Нью-Йорка — Верхнем Ист-Сайде. И Трумен подружился с девочками
из богатых семей. Началась светская жизнь: он ходил с подругами по ночным клубам, обедал в дорогих ресторанах. Бросил
школу, устроился в The New Yorker.
«Работа досталась не бог весть какая: я разбирал рисунки и делал вырезки из газет…» Но «работать там означало много больше, чем посещать колледж».
В 18 лет ТК выглядел как 12-летний мальчик: невысокий (160 см), необычно красивый. Редакционные дамы его всячески
опекали. Он в свою очередь утешал их, давал советы
Летом 1944-го Трумена выгнали из журнала (за то, что он вышел из зала во время выступления поэта Роберта Фроста). И он
отправился на родной ЮГ. В запасе у него были рассказы и первый роман — «Летний круиз». Он перечитал его и засунул
куда подальше (рукопись найдут только в 2004 году) и начал писать «Другие голоса, другие комнаты».
1945 год стал для Т.Капоте счастливым. В Mademoiselle появился рассказ «Мириам», в Harper’s Bazaar — «Дерево ночи»… То
было время рассказов, они были в моде. Весной 1946 он получил Премию памяти О’Генри, первую, но не последнюю. В этом
же году он подписал договор на роман «Дргуие голоса, другие комнаты» с престижным издательством Random House. И поехал
в писательскую колонию Яддо (вроде нашего Переделкина).
В Яддо было весело. Пили, гуляли, танцевали. У Трумена начался роман с литературоведом Ньютоном Арвином, который был
невероятно образован и охотно делился знаниями с младшим другом.
Ньютон был моим Гарвардом
— говорил потом Т. Капоте. Любовник, учитель, редактор, покровитель… Прямо как в Древней Греции. Он был старше на 25
лет, а выглядел ещё старше.
В 1947 году в журнале Life появилась большая статья о молодых писателях США. Она открывалась огромной, на две трети
полосы, фотографией Трумена в стильном интерьере. Подпись гласила: «Загадочный уроженец Нового Орлеана Трумен Капоте
пишет рассказы, которые невозможно забыть. Его роман «Другие голоса, другие комнаты» увидит свет этой осенью».
Роман «Другие голоса, другие комнаты» вышел в 1948 году с посвящением Ньютону Арвину. Публика встретила критиками с
восторгом и удивлением: как может такой молодой человек так хорошо писать. Ничего удивительного — к этому времени
Капоте писал уже шестнадцать лет. В отличие от документальных произведений, в романе проявились склонность автора к
фантазии и гротеску и его отвращение к филистерской жизни. Критики заговорили о первой книге «самого известного не
публиковавшегося писателя Америки». Роман называли «гомосексуальным «Гекельберри Финном»» и «декадентской фантазией».
Автора сравнивали с Фолкнером, с Оскаром Уайльдом, с Эдгаром По.
В списке бестселлеров The New York Times «Другие голоса…» продержались девять недель. Читатели со всей страны
присылали писателю письма. В The New York Times Book Review даже появилась рубрика «Уголок Капоте», где каждую неделю
сообщались новости о молодом писателе. Когда новостей не было, писали: «Капоте: ничего нового на этой неделе».
Но самое сильное впечатление производила фотография автора на суперобложке: необычный, утончённый, красивый мальчик на
викторианской софе, взгляд всезнающего взрослого. Энди Уорхолу тогда было 20 лет, он жил в Питтсбурге. Увидев эту
фотографию, он буквально сошёл с ума. Атаковал Трумена письмами, приезжал в Нью-Йорк и стоял у его дома весь день,
ожидая, когда тот выйдет. В конце концов они подружились. И, кажется, стали любовниками. Первая выставка Уорхола (так
называемый период pre_Pop) прошла в Hugo Gallery в Нью-Йорке в июне/июле 1952 года. Это были «Пятнадцать рисунков,
основанных на рассказах Трумена Капоте».
Осенью 1948-го Капоте встретил Джека Данфи. 34 года, танцор (ковбой в мюзикле Oklahoma!), писатель, во время Второй
мировой служил в армии. От него сбежала жена, и он разочаровался в женщинах. Они прожили вместе 21 год, хотя были
очень разными. Трумен жаждал внимания, любил большие компании. Джек же предпочитал одиночество. Он хотел, чтобы его
знали как писателя, а не как любовника Капоте. Это, впрочем, не помешает ему после смерти любовника выпустить книгу
«Милый гений: воспоминания о моей жизни с Труменом Капоте» (1987).
Надо сказать, что все партнёры писателя выглядели гетеросексуально (за исключением Ньютона Арвина). Обычные, вполне
мужественные и заурядно привлекательные мужчины, состоящие в браке или разведённые, обременённые детьми. В любовных
отношениях Трумена тянуло к обычному — сам он был слишком необычен.
«Когда я был молодым, я хотел быть богатым, страшно, страшно богатым. Моя мать после развода с моим отцом вышла замуж за богатого человека, но богатого по меркам высшего среднего класса. А это хуже, чем быть бедным… меня отправляли в хорошие школы, но я ненавидел богатых мальчиков. У них не было вкуса»
Лучше всего у ТК складывались отношения с богатыми женщинами. Все они были красивые, светские, иконы стиля. Все —
старше него. Им было что рассказать внимательному слушателю — у всех были проблемы в личной жизни. А он умел слушать,
сочувствовать, давать советы. Он стал их конфидентом, льстил им, руководил их судьбами. Иногда бил на жалость: «Люди
не любят меня… я фрик». Дамы учили его одеваться, обставлять комнаты. Он учил их читать Пруста. И всему тому, что
узнал от Арвина. Он проводил время на яхтах и виллах богатых спутниц. Их мужья оплачивали его путешествия… В его
«ближний круг» входили: жена президента компании Fiat, жена представителя династии Guinness, жена дипломата (посла США
в СССР) Гарримана. Под «номером 1» значилась жена основателя CBS. У него были короткие отношения с Ли Радзивилл,
младшей сестрой Жаклин Кеннеди. Да и с самой Жаклин он проводил долгие вечера (до тех пор, пока не начал хвастаться
этой дружбой). А ещё он дружил с Мэрилин Монро, приятельствовал с Элизабет Тейлор.
«Я мог бы иметь любую женщину в мире, от Гарбо до Дитрих. Женщины всегда любили меня, и я любил привлекательных и красивых женщин, но как друзей, не любовниц. Не могу понять, почему кто-то хочет лечь в постель с женщиной. Это скучно, скучно, скучно!»
Наибольшую известность принесла Капоте книга «Хладнокровное убийство» (1966; англ. In Cold Blood) — «невымышленный
роман» о двух молодых психопатах, истребивших канзасскую семью. Сначала Трумен хотел писать просто очерк о погибших, о
месте трагедии; тогда не было известно, кто убийцы и найдут ли их. Ехать в Холокомб один он не хотел и позвал с собой
давнюю подругу Харпер Ли. Вскоре в Лас-Вегасе задержали Перри Смита и Дика Хикока. Трумен и Ли интервьюировали соседей
убитых, преступников, следователей. Записей не делали, так как Трумен считал, что вид записной книжки, а тем более
диктофона мешает откровенности. Он утверждал, что запоминает 94 процента сказанного. С Перри Трумен подружился.
Подарил ему фотку с любимым бульдогом Чарли, чем расторгал его до слёз. Возможно, Трумена привлекало то, что Перри
был, скажем так, более сложной натурой, нежели Дик. Писал стихи, рисовал, читал словарь Вебстера, Фрейда, Торо и
Сантаяну, тогда как Дик предпочитал что-нибудь попроще, вроде Роббинса.
Капоте потратил на это дело почти шесть лет. В апреле 1960-го убийц приговорили к смертной казни через повешение. Но
казнили их только после того, как были рассмотрены все апелляции, 14 апреля 1965 года. Перри Смит прислал Трумену
письмо с заметкой из медицинской энциклопедии, где подробно описывалось, что происходит с человеком, когда его вешают.
Он просил его прийти на казнь. И Трумен пришёл.
«Это был страшный опыт, и я никогда не забуду его…».
На могилах казнённых во дворе тюрьмы он установил гранитные плиты.
В одном из интервью Трумен Капоте назвал свою книгу non-fiction novel. Что подразумевало описание реальных событий с
помощью приёмов прозы, «как роман, но точно в малейших деталях» (потом Том Вулф перескажет его идеи своими словами и
представит как манифест новой журналистики). Журнал с «Хладнокровным убийством» буквально рвали из рук. Труднее всего
было найти его там, где всё произошло, в Канзасе. Рецензии были восторженные: книгу называли шедевром: «Это абсолютный
объективный страшный реализм, — говорил Джимми Бреслин. — После этой книги вы ничего не захотите читать». Трумен
продал права на экранизацию. Он заработал около шести миллионов долларов и захотел это отметить.
С Джеком они расстались. Потом был Дэнни, мастер по ремонту кондиционеров, с которым светские друзья не хотели
общаться. А Трумен не хотел ходить в гости без него. Потом бармен Рик, который терпеть не мог его знакомых (однажды он
назвал Ли Радзивилл «вульгарной сукой»). Потом Джон, вице-президент скромного банка, он хотел стать романистом. И
рассчитывал, что Трумен поможет ему осуществить мечту. В общем, личная жизнь не складывалась. Да и пил писатель с
каждым годом всё больше. Тем не менее он начал готовить ещё одну литературную бомбу — роман «Услышанные молитвы». Он
хотел стать американским Прустом.
В 1975—1976 годах в журнале Esquire были опубликованы главы «Услышанных молитв»
«… Действующие лица были реальными людьми, я ничего не выдумывал. «Услышанные молитвы» задуманы не как обычный a
roman a clef, где факты поданы под видом вымысла. Моё намерение противоположное: убрать маски, а не изготавливать их»
Скелеты из шкафов его друзей и знакомых были выставлены на общее обозрение. Досталось всем, но больше всех Биллу
Палей, мужу Бейб, любимой подруги Трумена. Сюжет такой: очень богатый еврей затаскивает в постель жену губернатора. Не
потому, что она ему нравится, а потому, что она стоит на более высокой ступени социальной лестницы. Дама не
предупреждает, что у неё менструация, и на простынях остаётся пятно «размером с Бразилию». И ему приходится всю ночь
отмывать это пятно, чтобы не заметила жена. Другой жертвой стала Энн Вудворд. В 1958 году она застрелила мужа. Суд
тогда решил, что это была случайность. Трумен эту историю изложил по-своему: будто Энн застрелила мужа, узнав, что он
хочет развестись с ней. Он убрал маски, и поплатился за это. Энн Вудворд покончила с собой. Светские друзья и знакомые
от него отвернулись. Журнал New York вышел с карикатурой на обложке: Трумен в виде пуделя кусает руку светской дамы. И
подпись: «Капоте кусает руки, которые его кормят».
Трумен впадал то в агрессию, то в тоску. Всё как-то перестало складываться. Он проехал с лекциями по университетам, но
без особого успеха: у него, как правило, спрашивали: «Правда ли, что вы гомосексуалист?» Снялся в фильме «Убить
смертью» — тоже неудачно… Он не мог сосредоточиться и нормально работать. Пил всё больше и больше. Говорил по 12
часов. У него развивалась мания преследования. В New York Post появилась карикатура: Трумен в виде грязного бродяги,
рядом шприцы, пустые бутылки и книга «Завтрак у Бауэри» (район Нью-Йорка, в то время знаменитый дешёвыми барами,
ночлежками, деклассированными элементами).
В начале 1979 года он решил начать всё с чистого листа. Сделал подтяжку, трансплантацию волос, привёл в порядок зубы.
Но продолжал глотать таблетки и нюхать кокс. Составилась книга «Музыка для хамелеонов» — «разговорные портреты» (среди
них — очерк о Мэрилин Монро и диалог с самим собой, в котором автор объявляет: «Я алкоголик, я наркоман, я
гомосексуалист, я гений»), документальный рассказ «Самодельные гробики».
«Музыка для хамелеонов» продержалась в списке бестселлеров 16 недель, что для сборника рассказов редкость. В начале
1980-го он вроде бы взбодрился, задумал новые проекты. Но жить без алкоголя и наркотиков не хотел (хотя постоянно
говорил, как это вредно). Когда его арестовали за вождение в пьяном виде, он предстал перед судом в тёмных очках,
летнем пиджачке и шортах. Судья рассердился: «В суд в таком виде не приходят». Трумен заплатил 500 долларов штрафа и
получил три года условно.
Раньше после больницы он держался в норме несколько месяцев, теперь — несколько часов. Его преследовали галлюцинации:
ему казалось, что за ним гонятся, хотят убить. Фобии дошли до такой концентрации, что он не мог оставаться в Нью-Йорке
и решил укрыться в Лос-Анджелесе в доме Джоан Карсон. Там он и умер от цирроза печени, вызванного наркотическим
токсикозом в возрасте 59 лет. Перед смертью он вспомнил о той, которую обидел, но не успел попросить прощения
(«Прекрасная Бейб»), о той, которая его не любила («Мама, мама»). А той, которая его любила, дал знать, что идёт: «Это
я, Бадди» (так называла его тётушка Суук).
В заключение, предоставляю читатели небольшой рассказ «Бутыль серебра»
